На рассвете

На рассвете
Май витает в воздухе. Настали тёплые весенние деньки. Уж почти год воюем. Но немец быстрыми шагами продвигается вглубь нашей территории. Линия фронта всё ближе к нашему маленькому городку. Каждый день всё чаще и громче слышны разрывы снарядов и нескончаемая стрельба. Я простой лейтенант милиции, и самое неприятное в моей работе только начинается.
Наш город знаменит своей огромной тюрьмой. Почти все самые опасные преступники страны содержались здесь. Скоро прибудет поезд для эвакуации населения. Самое страшное это то, что этот поезд предназначался для преступников. А мирное население вынуждено ждать следующего. Вдруг он не успеет?! И немцы прорвут линию обороны города?! И тогда следующего поезда уже не будет. А неприятное – я в роли конвоира поезде на этом поезде в тыл.
Этот час настал. Все были на местах, мы тронулись. Поездка обещала быть спокойной, и заключенные вели себя мирно. Но вдруг поезд резко затормозил, и задние вагоны начали сталкиваться друг с другом, сходить с рельс и переворачиваться. Всё стало ясно – снайперская пуля вывела из строя механизм поезда, а вторая убила машиниста. Засада… С умом устроена, хочу отметить. На распутье дорог с холма открывается чудесный обзор. Бегавшие в панике люди около опрокинувшегося поезда – отличные мишени. И немцы не теряли времени зря. Потом всё стихло. Из первого вагона ещё не выбрались люди. Заключенные пытались открыть дверь. Как только она распахнулась, одна пулемётная очередь, и все преступники уже лежали ничком вниз. Я лежал под вторым вагоном прямо на рельсах, прислушиваясь, ждал, что будет дальше. Неожиданно меня пронзила боль в левом плече. Это шальная пуля отскочила прямо в меня. Я хотел перевернуться на спину и перевязать рану. Но зачем же я опёрся на простреленную руку! От резкой боли я потерял сознание.
Последующие события помню смутно. Но только очнулся я лёжа на лесной поляне, и плечо уже е так болело — оно перевязано. Рядом со мной прислонены к дереву 3 винтовки и вещмешки. Зашевелились кусты. Я достал наган и направил его на движение.
— Спокойно, лейтенант, без паники! Тебе нельзя волноваться.
Я был сильно удивлён, что заключённые, которых я не считал за людей, спасли мне жизнь. Вытащили из-под поезда, вынесли в лес и перевязали руку. Репьев осуждён за кражу в особо крупных размерах, а Политрук насолил кому-то из высокопоставленных чиновников. И сейчас я сижу в лесу в обществе этих преступников. Дырка в руке сильно сказывалась на моём положении.
— Заключим договор: вы не рыпаетесь – я не стреляю.
Мне нужно было доставить их в городскую тюрьму в тыл. По железной дороге путь заказан. Нужно идти лесом.
До города мы добирались 3 дня. Дольше, чем я предполагал. Он уже был в оккупации. За время перехода мы познакомились поближе. Мои попутчики оказались не такими уж плохими людьми, как я думал о них ранее. Политрук наступил на хвост одному заевшемуся чиновнику, раскрыв все его «грешки», и тот засадил его за решётку. А Репьев – детдомовский. Воровал для пропитания сестры, а потом приноровился.
На ночлег мы устроились в колокольне, что напротив городской площади была. Уже светало. А проснулись мы от громких возгласов и плача. На площади немцы согнали человек 200 женщин и детей. Это настораживало, и мы стали слушать. Перед толпой невинных советских граждан выхаживал немецкий генерал, остановившись, начал говорить очень тихим голосом, а человек слева от него переводил:
— Этой ночью чёртовы русские партизаны снова заявились в город. В последствии этой вылазки погибло 26 верных солдат вермахта и трое ранено. Я собрал вас здесь дабы выявить этих «героев». Если через 3 часа партизаны не объявятся, вы все будете убиты. Время пошло…
На это просто невозможно было смотреть. И мои компаньоны были со мной согласны. Надо было что-то сделать. Но что?
— Какая разница, где умереть здесь или в тылу у стенки?! Моя жизнь не стоит 200 человеческих жизней!
И сделав усилие над собой, Политрук вышел на площадь с поднятыми руками.
— По-геройски. Но один человек не мог совершить такого. Если остальные не выйдут сейчас же, то через минуту вы получите 10 трупов!
Дело выходило из-под контроля. Надо было что-то срочно делать. Через минуту 10 трупов! Невообразимо! Я встал в полный рост и выстрелил последние 3 патрона в воздух, опустил оружие и вышел с поднятыми руками.
— Мог бы и по цели стрелять…
— Если бы я стрелял по цели, они убили бы людей!
Следом за мной вышел мой второй компаньон.
— Трое… Уже похоже на правду. Вы поступили очень благородно, сдавшись войскам вермахта. Уважаю. За это вы не будете повешены (народ вздохнул с облегчением), вас расстреляют на рассвете (восклик досады).
Никогда не думал, что умру вот так в 19 лет. Хоть мне осталось жить всего пару часов, не о чём не жалею. Мы поступили правильно.