(20 оценок, среднее: 4,80 из 5)
О, сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух.
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.
А. С. Пушкин.
Я тщательно готовился к выбору темы для сочинения и понял, что как любителю открывать для себя что-то новое, мне интересна именно эта тема. В этот раз я открыл, словно новый мир, Большое Болдино. Я был там не так много раз, пять или шесть, уже и не вспомню, и каждый раз воспринимал все по-новому. Разумеется, нам рассказывали об этом замечательном месте в школе, я смотрел кучу всяких передач, где упоминалось это место, но увидеть все воочию — это совсем другое дело. И я скажу вам, это дорогого стоит.
Хочу начать с небольшого описания села. Как я считаю, это должен знать каждый: Большое Болдино на Нижегородской земле занимает памятное место. Более того, оно известно не только на всю страну, но и на весь мир. Само село располагается в двухстах тридцати километрах от Нижнего Новгорода. До семнадцатого века на его месте было селение Забортники, и его население занималось сбором меда.
Конечно, я много читал о Большом Болдино и знаю, что его местность в большинстве своем волнисто-холмистая равнина, которую пересекают овраги, ручьи и реки. В связи с умеренно-континентальным климатом все времена года очень яркие и запоминающиеся: зима морозная, лето чаще всего засушливое, но ничто не идет в сравнение с волшебной болдинской осенью, о которой так много и с таким энтузиазмом писал А. С. Пушкин.
Раньше основным население Болдино были мордва. Русские же появились только в тысяча триста сороковом году, когда князь Константин приказал русским расселиться по берегам Кудьмы, Оки и Волги.
Название села имеет не одну версию происхождения. По одной из версий село имело татарское название Ель Болдино. Вторая гласит, что село названо от имени Болдай мордовского происхождения. И вот теперь я подхожу к самому интересному, что и привлекло меня с самого начала.
Итак, со второй половины шестнадцатого века болдинская земля принадлежала одной известной дворянской династии — семейству Пушкиных. Болдинское поместье в награду за подвиги получил Евстафий Пушкин при царе Иване Грозном. Позже царских подарков удостоились Иван и Федор Пушкины. В тысяча семьсот сороковом году имение перешло Льву Александровичу, деду Александра Сергеевича. В девятнадцатом веке отец поэта унаследовал имение. И буквально перед женитьбой имение было передано сыну, что и сподвигло поэта на то, чтобы приехать в это замечательное место.
В тысяча восемьсот тридцать седьмом году после дуэли Пушкина с Дантесом на Черной речке Болдино перешло в собственность младшего брата поэта, Льва Сергеевича. А уже в тысяча девятьсот одиннадцатом году внучатый племянник поэта, Лев Анатольевич, продал болдинское имение государству. Вскоре здесь открылся музей-заповедник «Болдино». Тут же сохранился старинный парк с прудами и «беседкой сказок».
Комнаты усадьбы обставлены подлинной мебелью времени Пушкина. И здесь есть не только предметы быта девятнадцатого века, но и личные вещи писателя. Стены украшают фамильные портреты. Дизайн рабочего кабинета сделан по рисунку самого поэта.Рисунок был обнаружен в болдинских рукописях. В конце липовой аллеи стоит пристройка к барскому дому – флигель, который когда-то служил бурмистрской конторой. В наши дни во флигеле находится мемориально-бытовой музей. Он рассказывает о последнем визите Пушкина в усадьбу.
Внутри флигеля есть две большие комнаты – контора, где велись дела по управлению имением и временный кабинет поэта. Комнаты соединены холодными сенями. Барская кухня, людская, амбары и конюшни переделаны в выставочные залы, где представляются предметы крестьянского быта того времени. Успенская церковь, построенная дедом Александра Сергеевича – это величественное строение с трапезной и колокольней. Очень символично – ведь освящение храма состоялось в год рождения поэта. В тысяча восемьсот тридцатом году Пушкин выступил в этой церкви с проповедью-шуткой перед крестьянами: «А холера, братцы, постигла вас только от того, что оброку не платите и пьянствуете!».
Первый раз Пушкин прибыл в село перед браком с Натальей Гончаровой в тысяча восемьсот тридцатом году. Он хотел оформить все документы, но эпидемия холеры охватила земли, и ему пришлось остаться там на всю осень. Этой же осенью Александр Сергеевич написал много прекрасных произведений, которые известны всему миру от взрослого человека до ребенка. Именно этот период литературоведы и назвали Болдинской осенью.
Писать Александру Сергеевичу никто не мешал, он работал в уединении. Творил с раннего утра и до поздней ночи. За все время нахождения в Болдино он успел написать тридцать стихотворений, пять повестей в прозе, несколько трагедий и две последних главы «Евгения Онегина». Стихи, написанные в этот период, условно делятся на два вида: воспоминания о прошлом и впечатления от настоящего.
Осень всегда была любимым временем года поэта. Ведь даже об этой «унылой поре» он пишет с неописуемым восторгом:
«Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы».
Болдинская осень — это самый короткий, но плодотворный период в творчестве Пушкина. «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Домик в Коломне», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы», «Сказка о попе и работнике его Балде», «История села Горюхина» и множество других произведений.
Третья болдинская осень тысяча восемьсот тридцать четвертого года стала для поэта последней осенью в Большом Болдино. Этот год — один из самых драматичных в жизни писателя. Пушкин пытался уйти в отставку после пожалования ему камер-юнкерского придворного чина, что было весьма оскорбительным для его возраста. Он хотел уехать из Петербурга и поселиться в деревне. Из переписок того времени можно сделать вывод, что Болдино входило в его планы. Но планам так и не суждено было сбыться. И в тысяча восемьсот тридцать пятом году Пушкин отказался от владения имением. Но не смотря на это, судьба имения продолжала его беспокоить. Разумеется, к этому месту Александр Сергеевич относился особенно, ведь именно здесь он испытал такой творческий подъем, именно здесь им управляла муза:
«И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне
Излиться, наконец, свободным проявленьем».
Я хотел бы снова и снова возвращаться сюда, ведь именно здесь можно черпать вдохновение на новые открытия, именно здесь можно узнавать все больше нового и по частичкам познавать этот огромный мир.