«Гадающая Светлана» Брюллов К. П.

«Раз в крещенский вечерок…»
Сколько тайн сокрыто в сумраке вечеров, и лишь в Святки испокон веку человеку отворялись двери к сокровенному, к будущему. Писатели, поэты и художники не раз брали перья и кисти и писали. Писали с трепетом и тревогой о запретном, о гадании.
Так случилось более двух веков назад, в 1813 году, когда молодая девушка Александра Протасова, выходя замуж, получила в приданное от своего крёстного отца Василия Андреевича Жуковского, на ряду с деньгами, вырученными им от продажи своей деревни, и мистическую балладу «Светлана», написанную им самим. Пугающие строки, предвещающие смерть возлюбленного, живые, чарующие и увлекающие за собой образы творения В. Жуковского не смогли оставить равнодушными ни невесту, ни читателей журнала «Вестник Европы», в том числе и самого отстранённого от русского национального быта творца, Карла Павловича Брюллова.
Всё, словно управляло его судьбой, для того, чтобы на его полотне появилось взволнованное отражение девушки, с опаской проникающее сквозь тонкое посеребрённое стекло в неизвестность. То ли правда, то ли небыль. Строки баллады необъяснимым образом вплелись в реальность бытия Карла Брюллова, приехавшего в Москву в канун Святок 1936 года, и заставшего в доме Перовского домочадцев за гаданием.
Необычайный успех его его картины «Последний день Помпеи», получившей большую золотую медаль Парижского салона, вернул художника на долгие годы в Россию из Италии, где он провёл свои отрочество и молодые годы, одним лишь восторженным словом императора Николая I. Необыкновенный дух России, таинственный и завораживающий обычай, баллада Жуковского сподвигли Брюллова к написанию своей картины «Гадающая Светлана».
Эта картина, небольшая по своему размеру, 94 × 81 см, написанная маслом, стала уникальной для самого создателя, потрясла сознание и восприятие знающих его людей. Даже в «Московских ведомостях» были написаны строки о К. Брюллове, создавшем неповторимый образ Светланы.
«Склони чело, друг гения, пред тем,
Кто творческим господствуя искусством,
Бездушное вдруг наделяет всем —
И жизнию, и красотой, и чувством!»
Брюллов, являясь монументалистом и акварелистом, лишь единожды написал русскую простолюдинку, отразил быт простого русского народа. Светлана Карла Брюллова, сошедшая со строк баллады, оказалась такой беззащитной, нежной, испуганной перед своим же непостижимым желанием узнать своё будущее, дотронуться до чего-то, что выше и больше её самой. То желание обратилось мраком, наступающим из глубин зеркала на неё, затягивающим всё глубже в свой обман. Но, как и в поэтических строках В. Жуковского, на картине Карла Павловича нашлось место свету — для Светланы этот мрак был лишь тяжёлым страшным сном. Тьма в зазеркалье – свет наяву. Невероятное творение.
Возможно, Карлу Брюллову, не знавшему Россию, в зеркальцах для святочного гадания из строках баллады и дома Перовского отрылись и непритязательность жизни в этой огромной северной стране, чистота и сила русской души. Василий Жуковский, пораженный созданным Брюлловым столь осязаемым образом девушки в стилистике романтического мистицизма, назвал его Карлом Великим.
До начала Революции 1917 года картина «Гадающая Светлана» была в коллекции тайного советника Владимира Петровича Орлова-Давыдова, а затем экспроприирована и передана в Нижегородский государственный художественный музей. И ныне она в стенах Дома Губернатора в Нижегородском Кремле зачаровывает взгляды, коснувшиеся её.